Вызовы времени

Дмитрий Алексеевич, расскажите, пожалуйста, как складывалась система дополнительного образования в России, и какую роль в ней играет академия?

Система дополнительного профессионального образования в России уникальна. Она сложилась в конце XIX века, когда по велению великой княгини Елены Павловны в 1885 году появился первый инс­титут усовершенствования врачей в Санкт-Петербурге. Нужно было быстро подготовить специалистов к задачам, которые стояли в те дни перед страной. Позже, в советские времена, когда была осознана необходимость цельной системы, появился цент­ральный институт усовершенствования врачей (это наша академия) и сеть других институтов. В конце восьмидесятых обучением врачей стали заниматься не только центральные институты, но и факультеты медицинских вузов, а сейчас такие программы реализуются и в научных организациях. Но всё же ведущая организация, для которой повышение квалификации является основным видом деятельности – это как раз наша Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования.

Почему возникла необ­ходимость в непрерыв­ном медицинском образо­вании?

Сегодня медицинская информация удваивается каждые 3–4 года. Появляются новые клинические исследования, новые лекарственные препараты, новые методы лечения, новые медицинские изделия, выходят отечественные клинические рекомендации, которые являются основой оказания медицинской помощи. Внедряется искусственный интеллект, развиваются геномная медицина и ядерные технологии. При этом накап­ливается доказательная база их эффективности.
И если раньше курсы средней продолжительностью 144 часа достаточно было проходить раз в 5 лет, то сейчас уже другие требования. В современных условиях важно обеспечить постоянное обновление компетенций. Поэтому Минздрав инициирует эволюцию системы ДПО в сис­тему непрерывного медицинского образования.

Какие новые форматы и технологии сегодня используются для повышения эффективности обучения?

Мы внедряем в образование симуляционный компонент. Наши симуляционные центры оснащены по последнему слову техники. Здесь врачи могут отработать мануальные навыки и дальше, уже на практике, совершенст­вовать свои компетенции. Это более безопасный путь, минимизируются «у постели больного» риски для пациента, во всем мире именно так обучают врачей. В симуляционном компоненте тоже появляются новые технологии. Например, виртуальная реальность. На днях в рамках III Международного Конгресса РОСМЕДОБР общества специалистов медицинского образования прошло награждение победителей Первых медицинских игр будущего Фиджиталквест–2024: в рамках этого состязания студенты старших курсов медицинских вузов всей России соревновались в комбинированном формате олимпиады, который включал в себя цифровые (виртуальная реальность) и физические симуляции. То есть VR-технологии тоже помогают нам учить наших врачей, совершенст­вовать их знания, умения, компетенции. Кроме того, на мой взгляд, сегодня необходимо в рамках образовательного процесса повышать доверие наших врачей к отечественным разработкам, лекарственным препаратам и медицинским изделиям, особенно в условиях санкционного давления, политики импортозамещения и формирования технологического суверенитета. Западные компании десятилетиями вкладывают большие деньги в образовательные проекты для врачей. Поэтому так важно рассказывать врачам о наших, отечественных решениях, показывать их доказательную базу, их возможности. Важным шагом вперед также является внедрение в РФ аккредитации специалистов здравоохранения: первичной, первичной специализированной, периодической.

Как вы оцениваете перс­пективы применения искусственного интеллекта в здравоохранении?

Развитие IT-направления идёт рука об руку с образованием. Это в том числе и системы поддержки врачебных решений, которые применяются и в диагностике, и в лечении. Мы тоже разрабатываем подобные системы и внедряем их в наши программы, чтобы врачи понимали, как их использовать. На днях у нас прошла защита первой докторской диссертации по искусственному интеллекту в лучевой диагностике. Юрий Александрович Васильев, руководитель ГБУЗ «Научно-практический клинический центр диагностики и телемедицинских технологий Департамента здравоохранения города Москвы», обобщил в диссертационной работе опыт своего центра по использованию искусственного интеллекта в интерпретации изображений лёгких для правильной постановки диагноза. В этом проекте принимали участие эксперты Клиники РМАНПО, при этом стоит отметить, искусственный интеллект не заменяет врача, а служит инструментом, расши­ряющим возможности медицинской помощи, равно как и геномика, которая очень активно развивается у нас в академии в контексте персонализированной медицины. Это даёт возможность на основе генетических исследований выбрать пациента, у которого то или иное лекарство с большей вероятностью вызовет положительный эффект. Здесь уже речь идёт о фармакогенетике. Такие подходы тоже разрабатываются и внедряются через образовательные программы.

Дмитрий Алексеевич, а как связано после­дип­ломное образование с качеством и безопасностью медицинской помощи?

Вы знаете, любое медицинское вмешательство дол­жно иметь доказательную базу эффективности и безопасности. Вот и повышение квалификации врачей и не только врачей, но и среднего персонала и других специалистов здравоохранения, тоже имеет доказательную базу. Как это влияет на эффективность и безопасность? Есть исследования и даже метаанализы, которые показывают, что качественные циклы повышения квалификации действительно снижают количество ошибок и связанных с ними неблагоприятных событий, таких как инвалидизация, осложнения, а иногда, к сожалению, и фатальные исходы. Это убедительные данные, которые подтверж­дают, что повышение квалификации специалистов здравоохранения положительно влияет на качество и безопасность медицинской помощи, которая направлена на достижение главной национальной цели – увеличение ожидаемой продолжительности жизни людей.

Расскажите подробней о факторах, определяющих качество медицинского образования?

Первое – это профессорско-преподавательский состав. Циклы повышения квалификации должны проводить те люди, которые являются практиками и ведущими специалистами в своём направлении. Это должны быть люди, которые разрабатывают клинические рекомендации, профессиональные стандарты, порядки оказания медицинской помощи. Именно такие преподаватели являются перво­источниками актуальной профессиональной информации. У нас уже 2 года работает Институт подготовки специалистов медицинского образования, где мы учим наших преподавателей правильно обучать, потому что педагог системы ДПО отличается от педагога, который преподаёт студентам. Когда в группе курсантов нахо­дятся люди опытные, это уже не просто занятия, это дискуссия, разборы, об-мен опытом. Второе, от чего зависит качество образования, это база практической подготовки. Невозможно проводить циклы повышения квалификации
без практики, без симуляционного центра. И, конечно, крайне важный момент – методическое обеспечение программы. Это учебные материалы на основе последних исследований, клинических рекомендаций, это и фонды оценочных средств, потому что каждая программа заканчивается у нас аттеста­цией. Мы проверяем, какие компетенции сформировали у слушателя, без этого не может быть качественного образования.

Успевают ли программы ДПО за быстро меняющимися потребностями здравоохранения?

Гибкость образования действительно необходимый компонент, который всегда был свойственен системе ДПО. Во время Великой Отечественной Войны именно здесь, в здании академии, проводились ускоренные циклы повышения квалификации для военных врачей. Сейчас эта гибкость особенно актуальна. У нас в академии быстро делаются программы «под заказ», то есть под конкретные цели. Недавно, например, по поручению Минздрава мы осуществили программу для врачей первичного звена по настороженности в отношении сифилиса. Активно принимаем участие в федеральном проекте «Борьба с сахарным диабетом», разрабатывая программы не только для эндокринологов, но и для врачей самых разных специальностей по проблеме преддиабета, диабета. В период панде­мии мы создали 40 образовательных программ по разным аспектам профилактики, диагностики, лечения, ведения пациентов с COVID-19. Также более 40 программ было создано по медицинской помощи в условиях специальной военной операции. И если раньше программы у нас утверждались 2–3 месяца, то сейчас мы внедрили систему быстрой разработки и утверждения – за 21 день. Кроме того, у нас есть образовательные циклы для сред­него персонала, а также для специалистов здраво­охранения без медицинского образования, например, биологов, физиков, логопедов, медицинских юристов, экономистов, «кадровиков» и так далее.

Что помогает мотивировать специалистов к непрерывному профессиональному развитию?

Мы стараемся создавать условия, чтобы коллегам было удобно заниматься, чтобы они не выгорали.

А это особенно важно, потому что здравоохранение теряет многие кадры именно из-за выгорания. В академии постоянно совершенствуются информационные технологии, оцифрованы все процессы ДПО: от зачисления слушателя до получения соответствующего документа. Мы организовываем образовательные мероприятия, которые проходят через систему НМО, за них участники получают баллы. Но дело, конечно, не в баллах, а в той современной, актуальной информации, которую получают специалисты. Мы создали в Академии уникальную студию для больших онлайн-мероприятий, чтобы увеличить охват аудитории. Стараемся связать циклы повышения квалификации и обучающие мероприятия в единый образовательный трек, ко­торый позволит врачу усовершенствовать свои знания и в дальнейшем выполнять свою работу на высоком уровне на благо людей.

Что сегодня нужно сделать для развития ­дополнительного медицинского образования в России?

Здесь два аспекта. Первый аспект правовой. В настоящее время, благодаря Минздраву, Государственной думе, Совету Федерации, Совету ректоров, Национальной медицинской палате, Общественной палате, Общественному совету при РЗН и другим ­общественным организациям предложены поправки в федеральный закон об образовании, которые меняют подходы к лицензированию организаций, делают их более строгими. Право реализовывать программы ДПО получат те учреждения, у которых есть условия, приближенные к условиям реализации программ ординатуры по тем же специальностям и плюс ещё одна новация. Кроме того, содержание обучения должно будет соответствовать типовым программам, учитывающим и профессиональные стандарты. Это позволит контролировать уровень подготовки специалистов по программам ДПО. Второй аспект касается формирования у врачей культуры непрерывного образования. К сожалению, некоторые специалисты и даже главные врачи и начмеды формально относятся к повышению квалификации, пользуясь услугами недобросовестных организаций. Врачи, выбирая место повышения квалификации, должны знать, где они действительно получат те знания, которые помогут качественно и безопасно оказывать помощь пациентам. Поэтому необходимо формировать культуру непрерывного медицинского образования.

И мы всеми своими действиями – и качеством обучения, и удобством, и гибкостью – способствуем её формированию. Сочетание этих двух факторов – культурного и правового – поспособствует тому, что непрерывное медицинское образование будет в итоге работать на благополучие наших людей.